Я пишу натюрморт в мокро-серых тонах: птица, вернее, её голова, клиновидный кувшин, и лицо опрокинуто навзничь. Называется «жажда». Ни стола, ни хотя бы опоры. Лишь презрение держит меня на плаву – к натюрморту.