Рассаживаются – благопристойные, чинные - За длинным столом, в ресторан размерами. А я, случайно попавший сюда, стою дурачиною И думаю глупо: «Да здесь, наверное, пол-СССРии». Разверзлась – я даже икнул от ужаса – бездна? Гигантская пропасть? Треугольник Бермудский? Да нет – многогорлая, несчитаннозубая пасть неизвестных, Стол оседлавших, слюняво раззявленная на закуску. И – ам! – одновременно две пятых продуктов в глотку. И – хрясь! – методично всё пережёвывается. И – бульк! – ящиков восемь, да с выдохом, водки. И сразу же – новых десять – по стопкам расплёскивается. Стою, заворожённый магическим зрелищем. А многоголовый Левиафан подмигивает: «Ну раз уж пришёл, то садись, наворачивай! Где ж ещё Халява такая обломится? Да проходи, говорят!» Я только вовнутрь, а Левиафан уж вызмеивается На улицу. В пасть – сигареток с полтысячи. Да кольца пускает, да гладит пузень, да посмеивается: Ведь там, в ресторане, халявы – в несметных количествах! Спросить неудобно, в чём дело-то: свадебка, проводы, Поминки, диплом, юбилей, может, взятье Бастилии? Вести себя как: танцевать иль слезинку по поводу Кончины безвременной выдавить? Драма? Идиллия? А Левиафан заползает обратно. Что ж, в хвост ему Пристроюсь тихонько, а дальше уж – по обстоятельствам. Коль светит халява, то надо ж отметить по-плотному! Эх, с Левиафаном сольюсь – и попрёт обжирательство!