Я знаю, город будет, я знаю, саду цвесть, тот Герцена разбудит, а этот чью-то честь, и всё зашевелИтся в стране моей родной, и вытянутся лица по линии одной, прибудет тётка голод, а с нею дядька хлад, да в терцию про город затянут и про сад. Я верю, с этой песней, которая как стон, все как один воскреснем мы как-нибудь потом, и снова что-то, где-то, кому-то, как-то, тут, и чем-то честь задета в глубинах неких руд. Я знаю, что не знаю, как в жарком спать бою, я это выясняю и потому пою.