Перейти к основному содержанию
С августовской странички
/ Обычная стена кирпичная, на ней распахнуто окно и льётся страстное каприччио в ночной проулок обезличенный, бушуя ветреным вином. Сквозь повседневное, привычное несет вибрации смычок. И я, не помня о приличиях, вбираю звуки мелодичные - в сачок изловленный сверчок. / Синеют глаза с поволокой, смущённо опущены веки. Ты робко глядишь издалёка, из тайны забытого века. Нарядный жемчужный кокошник короной над русой косою. И был неизвестный художник твоей очарован красою. Улыбка алеющей розой и взгляд, преисполненный ласки. Такой поэтический образ навеки запомнили краски. В картине ли есть подоплёка? Но сердце в груди встрепенулось! Зачем ты пришла издалёка, напомнила нежную юность? / Внезапный приступ слепоты, к сердцам подкравшийся лукаво. Зачем я ей дарю цветы, зачем её лицо ласкаю? За розоватой пеленой не вижу цель, куда приду я? Нет, не она предо мной, а только то, что сам придумал. Я словно слеп, но в мираже близки друг другу две печали. И, обо всем забыв, уже она в игре мне отвечает. Моё седьмое небо - ты, но сердце разрывает болью внезапный приступ слепоты, оплошно названный любовью. / "A mnie jest szkoda lata..." Andrzej Bogucki Янтарный лист блеснул на иве - гляди-ка, осени начало! А я по-прежнему наивен - хочу, чтоб лето не кончалось. Тепло от солнечной улыбки, но хрипло вороны речуют и, словно золотые рыбки, волнуют листья гладь речную. / Неба не видно за стаями птичьими, Стрелки часов схожи с крыльями мельницы… Также всё было во время античное, Вряд ли что осенью этой изменится. Солнце, как прежде, взойдёт на востоке В небо России фиалково-синее, Лишь леденеющий лист в водостоке Просит: «Спаси меня!», плачет: «Спаси меня!» Сирый листок, не имеющий имени, Просит: «Спаси меня!», плачет: «Спаси меня!».