Помню, Тутмос разбил у Мегиддо толпу ханаанский царей – Парни стенка на стенку шагали, щитами звеня и мечами. Говорят, что потом в фараонском просторном шикарном шатре Две недели победу ребята фалернским вином отмечали. Впрочем, может, другим. И откуда тем грекам фалернского взять! Или это не греки? Ну да, там сражались одни египтяне. Но, намедни, мне точно донёс чей-то сват или брат, или зять, Что сраженье должно повториться. Я думаю – Тутмос потянет. Отправляясь в Египет, лопату большую с собой захвачу, Фараона гробницу рукою не дрогнувшей медленно вскрою – Тут, ты тут? Что молчишь? Сколько можно стучать фараону-хрычу? Ханаане опять собираются шумной, весёлой толпою. У Меггидо веселье, в бокалы вино виночерпии льют. Танцовщицы танцуют, а сверху глядит старый бог благосклонно – Это Ра на ладье. Поднимайся скорее заспавшийся Тут! Тут, не прячься, я вижу тебя за огромной, толстенной колонной. В колесницу твою запрягли самых быстрых волшебных коней, Лук и стрелы готовы и войско устало тебя дожидаться. Хатшепсут оставляй, всё большое семейство останется с ней, Нам с тобой не нужны на войне многочисленные домочадцы. …Тишина, только ветер гоняет по кругу горячий песок. Тишина. Я напрасно стучу – мне никто никогда не ответит. Старый Ра тихо катит на запад тускнеющий диск-колесо, И восходит Нибиру, багрово-кровавая, видно – на ветер.