1 День привычно укрою делами, Ночь зашторю и выключу свет, И усну. И украденный снами Вновь почувствую воли хребет. Я король, и года мои – слуги, И дорога вдоль вечных примет. Вдруг ослабнут опять мои руки, И меня распластает рассвет. День проснется, младенцем рыдая, - Срок готовить ячменную быль. Поднимусь, мишура золотая, Потускнев, разлетится, как пыль. 2 Толпа, шум, гам; целый день все пялятся на него, да еще, случается, обливают пивом. Он измучен, он ждет, когда барменша Катя распорядится: - Слезай. Она закроет заведение, и поведет его на автобусную остановку - напрямик, вдоль берега, по кромке тихой воды. И будут белые сумерки: и грань, как зыбь, и море, как небо, - далекое окажется близким, а пространство временем. Он вскачет на коня - самодержцем, сильный, крепкий, уверенный в себе тиран.… На горизонте нечеткая полоска земли – Кронштадт, слева видится Петербург. Край земли, России; где-то близко дышит Европа. Конь, вздыбясь, застыл на гранитном утесе. - Слезай, - велит Екатерина. Петр опускает царственную руку, сползает с коня и покидает фотографию; старчески покряхтев, он разминает кулаком спину. - Давай, давай, не канителься, - поторапливает его барменша, - а то на автобус опоздаем.