Когда, уставший от лучей палящих, Забудешься ты вдруг в тревожном сне, водою ключевой. Прохладной и пьянящей. Я обернусь. Лишь вспомни обо мне. А если вдруг жестокая судьба Тебя оставит в полной темноте Тропинкой звездною я обернусь тогда судьбе наперекор. Лишь вспомни обо мне. Когда же холодам звенящим сомкнет навек уста твои метель. Огнем горячим и животворящим я обернусь. Лишь вспомни обо мне. А если ты завоешь от тоски как одинокий волк среди больших степей. Рабою нежною и полною любви я обернусь. Лишь вспомни обо мне.

Я не могу тебя простить и не хочу тебя обидеть. Господь сказал: «Умей любить сильней, чем можешь ненавидеть.» Пусть будет так. Перед тобой виновна тем, что существую. И ты, недрогнувшей рукой, во мне наказывал другую. А ведь могли бы жить без зла, светло, красиво. Как мечталось. Но с нею ты сгорел дотла, мне даже углей не осталось. …так хватит лгать самой себе, все было серо и убого. Я и не вспомню о тебе, свернув на новую дорогу.

После долгой зимы, под аккорды капели, хладнокровно вспоров мою тихую жизнь, ты однажды придешь. И, упав на колени, скажешь, что виноват. И попросишь: "Вернись!" Ты расскажешь о том, как ты жил и как помнил трепет ласковых губ, глубину моих глаз, каждый вздох, каждый взгляд. И холодною болью отзовется во мне грусть отчаянных фраз. ...Будет плыть тишина в ожиданье ответа, будут слезы чисты, как живая вода. Я бы мир предала, чтоб услышать все это. Я простила бы все. Только ты опоздал.

Мне за твои глаза еще гореть в аду И горько каяться, зализывая раны, И выть, катаясь по полу в бреду, Когда на утро с гор сойдут туманы. Когда отступит ласковая мгла, И я очнусь у самого обрыва, Ещё мгновенье сладостно пьяна, Ещё мгновенье призрачно любима… Ты не удержишь, отведешь глаза И я сорвусь в зияющую бездну. Ты знал об этом, ты все время знал, Что я в рассвете растворюсь, исчезну. …Все это будет. А пока ловлю Мгновенья, словно нищие- монеты, Из рук твоих взахлеб отраву пью, А время приближается к рассвету…

Небо полночное чёркали вспышками звёзды, В бездну, срываясь, гасли в плену темноты. Так непривычно. И одновременно так просто Руки чужие нежно сжигали мосты. Дань отдавая древнейшему в мире инстинкту, Тени сплетались в серебряном свете луны, Руки чужие вели меня по лабиринту, А позади, полыхая, горели мосты… Перед рассветом, бесцельно в тумане блуждая, На пепелище души невзначай забрела: Черные уголья…дым по земле… я другая… Здесь не сгорели мосты. Я сгорела сама.

Как не ценим порой мы спокойствия сердца, монотонный размеренный жизненный ритм. Как хотим мы не просто душою согреться, а сгореть в сумасшедших объятьях любви. Звезды с неба срывать, обжигая ладони и считать за блаженство саднящую боль. И за призрачным счастьем в безумной погоне перейти за черту...Только там ли любовь? Только стоит ли так: преступая запреты и сгорая до тла в фейерврке страстей, так бездумно дарить золотые рассветы, Чтоб любовь отыскать в хороводе огней?

На губах умирают слова. Ты о том ничего не узнаешь, как я в мыслях тебя назвала, осторожно ладонью касаясь. Мне не надо россыпей звезд и роскошных дворцов – не надо. Я хочу, до горячих слез, быть с тобою. Всегда быть рядом. Никого не виню за боль. От себя никуда не деться. Я хотела сыграть в любовь, да меня подвело мое сердце. Оказалось: жизнь – не игра и любимые наши – не боги. Ты не сделаешь ничего чтобы наши свести дороги… …Тихо плавясь в пожаре глаз, забываю, что скажут люди. В Книге судеб не было нас и уже никогда не будет.