Костюмы от кутюра. Одежды лишние в Раю, Костюмы – нагота, Но кто пригрел в раю Змею?! Вот в ней-то вся беда. В миг изменилась та обитель, Стыдлива нагота, А змий, несчастной соблазнитель, Прославился в века. Прикрывшись фиговым листом Природного кутюра, Предстала Ева пред перстом, Краснея от костюма. Как ты посмела устыдиться Невинности своей, И как посмела ты глумиться В обители сией?!!! Ну что ж, пусть так тому и быть, Отныне и в века, Ты от костюмов будешь выть, Им следовать всегда. С тех самых пор проблем не счесть, Меняются костюмы, Но как сладка нам, Евам, лесть В костюмах от кутюра.

Как много звезд над головою, Но лишь к одной с такой любовью Прикован взор и дух взволнован, Я будто ею очень болен. Сквозь необъятность расстояния, В потемках долгого скитания Я блудным сыном из миров Ищу свой путь среди дорог.

Я проростаю в имени своем, Я насыщаюсь звуками из глассных, Два «Н», звучащих в имени моем Усиливают важность глассных. Я глассной душу оголю, Согласной что-то разделю, Осмыслив имени деяния, Я запою от осознания. Анна.

Как глубока печаль моя С вселенской грустью в единенье, Любовью светятся глаза В великом жизненном сплетенье.

Как жаль, что сказано уж все, В словах моих нет Nohow, Комично в этом мире все, А драма вся в вопросе “How?”

Затерялась в пространствах миров, В паутине странности времени, Только в прядях длинных волос Видна память вечного бремени.

Вы уходите, уходите на веки, Прощая нам обиды и грехи, Оставив нам незыблемые вехи, Всю доброту красивости души.

Как мир прекрасен по весне, В убранстве нежном и воздушном, Как в бело-розовом безе, Благоухающем и вкусном.

Как жить в агонии души, Нести в себе презренье миру, Потоком льются реки лжи, Стервятников взывая к пиру. Больна я тем же, что и ты, Душа сей мир не принимает, Сжимают горло пяльца лжи, Несправедливость убивает. Но в этом мире надо жить, Сжигая душу без остатка, Таланту надобно творить, Не оставляя гнили шанса. Закончен фарс и на арене, Всю душу вынув изнутри, Танцует дань своей Сирене, Король снаружи и внутри.

Уходят, спешат, торопятся последние минуты старого года, последние минуты первого десятилетия ... Мир изменился, изменились мы, изменилось наше мышление. Мы выросли, а мир стал маленьким, торопливым, скоростным. Мы владеем информацией, обмениваемся ею в считанные секунды. Мы владеем таким арсеналом всякого рода оружия, что в считанные секунды можем уничтожить этот маленький, зеленый, удивительный мир и себя самих... Нет и не было на земле Мира, покоя, мы нарушаем этот покой постоянно в разных уголках Земли и всегда кому – то плохо, кому – то голодно, кому – то больно... Когда этот абстрактный «кто-то» есть ты, это становится главным и нет никакого дела до остального мира, а миру до тебя ? Ему тоже нет никакого дела до ничтожно-малой частички внутри себя, а это уже чревато. Волей высшего разума мы едины и если плохо тебе, плохо всем. Пора нам осмыслить все это, пора научиться состроданию и потребности помогать ближнему своему. Пора научиться жить в мире и согласии всем нам, землянам.

Я искала свободу, Я искала приют, Где жилось бы мне вольно, Где мечтами живут. Эмигрантская доля, Саркастический смех, Где же ты , моя воля, Не сыщу, как на грех. Мне не выплакать слезы, Океан мой штормит, Жуткой тоскою Мою душу щемит. Ты скажи мне, приятель, Да к чему мне слова?... Если в горле застряли Мои боль и мольба. Я живу, продолжаю, Эта зыбкая гладь, Удержусь ли, не знаю, В чьих руках на то власть. Злую шутку сыграла Эмигранта судьба, Русскую душу Успокоить нельзя. Крутится рулетка, Ставка одна, Черное ль белое, Выигрыш – судьба. И живу я, играя, Это мир «Казино», И нет дела до ставок, У судьбы – колесо.

Последний взгляд глаза в глаза, Прощальной судороги дрожь, Дрожащей лавы дробь-слеза, Все прочее - сплошная ложь. Вот хлопнула входная дверь, И сердце в страхе закатилось, Исчезла под ногами тверь, И пустота враз опустилась. Пружина распрямилась вдруг, Оставила алертность тело, Свалились тонны с тонких рук, Подобно смерти эти дело. Лишь вепрь, подраненая птица, В агонии души моей, Вокруг меня чужие лица В прощальной судороге дней.

Оплакивает осень зрелость своих дней, Льет из поднебесья череда дождей, Богряно-золотую осени красу Сменит оголенностью, смотрящей в высоту. Грустью меланхолии заполнит душу мне, Мы ведь с ней похожи, мы в одной поре, Улетают годы стаей журавлей, Только без возврата, слезы лей – не лей. Не боюсь морщинок, проложивших след, В них следы слезинок, радость прошлых лет, Жаль, ушла наивность, вера в чудеса, Их сменила зрелость, зрячести пора.

Я по кругу бегу, все вперед и вперед, Будто знаю давно я все наперед, Прохожу через тернии мнимых побед, Не дано избежать и знакомых уж бед. Все возвращаюсь на круги своя, Прежде и ныне болеет душа, Меняется в лике лишь антураж, Да, неудавшийся в жизни, коллаж. Вечно чужая везде и всегда, То ли насмешка, то ли судьба, Тянутся люди - плачу им в ответ, Только в душе - одиночества след. Так и живу я под бренной луной, По собственной воле - вечный изгой, Знаю, что болен тем же другой, За милями, верстами, рядом со мной. Сколько отпущено мчаться вперед, Это не знает никто наперед, Только скажу, что не стоит нам вспять, Все поджидает нас в жизни опять.

Под небом голубым рисую на песке Воздушный замок в ореоле света, Но стоит только накатить волне, Расстает замок, не оставив следа. Мазками быстрыми рисую на листе Под небом голубым в сияньи света, Но легкость акварели при дожде В подтеках горьких не оставит цвета. Я жизнь живу под небом голубым, Рисую будущность я в ореоле света, Успею ль все я в жизни вотворить, До той черты, что не оставит следа...

Я одену вечернее платье, Серебром украшу персты, И волос своих перепадье Я встряхну в зазеркалье страны. Ну, привет, моя дорогая, Вьется белой струйкой дымок, Сигарета моя, догорая, Пишет крУги под мой разговор. «В бананово-лимонном Сингапуре», Сплетает Вертинский слова, А я, в экзотическом туре, В волшебной стране «Зеркала». Я устала от лиц узкоглазых, Я устала от яркости дня, От китайский и прочих наречий, Эта жизнь меня сводит с ума. Этой ночью я упиваюсь Блаженством романсов и грез, Этой ночью я наслаждаюсь Коктейлем из русских слез. Ну что так взгрустнула, подруга, Иль «Сингапур» уж не мил? Ты спроси узкоглазого друга, Мир чужбины сладок ли им?!!! Я забудусь в серости утра, Заблужусь в лабиринтах сна, След на платье оставит пудра, Без вина захмелела душа.

Соткана ветром, пронизана счастьем, Солнечным бликом, грозой в одночасье, Утренним светом, звездным мерцаньем, Всепоглощающим мир, ликованьем. Громы и молнии жизнь сотрясали, Горькие слезы чело орошали, Как лучезарно светились глаза, О, Боже правый, как жизнь хороша!!! Как горячо я умела любить, Безмолвно душою лишь говорить, Жаром огня освещала я ночь, Вольного ветра строптивая дочь. Нет, мне не жаль ни себя, ни судьбы, На все воля божья, да воля души, Я, мироздания вольная дочь, Вдруг испугалась, спускается ночь. Я не хочу, чтоб огонь угасал, Любить в отражении только зеркал, Бога прошу : «Отпусти мне грехи !!!», Жизнь так пуста без творящей любви. О, Мироздание!!! Любви колыбель, Тебе ли не ведать печали моей, Сполна уж оплакала жизни грехи, В купели моей лишь коптятся угли. Бог всемогущий, молю об одном, Душу наполни творящим огнем, Чтобы горела, сжигая себя, Ведь половинчатость мне так чужда.

Я не скажу уж Вам люблю, В объятьях Ваших умирая, В глаза я Вам не загляну, В них упоенно утопая. Могла бы Вас я розыскать, Но не останитесь ль Вы глухи, Могла б про боль свою сказать, Но не уснете ль Вы от скуки??? Ваш голос все живет во мне, Слова, что я Вам не сказала, И только во вчерашнем дне Могу я все начать сначала. Вы звали Ангелом меня, И сердце тихо замирало, Как Вы живете без меня??? Иль Ваше сердце замолчало??? И если жизнь Ваша пуста, И вы заложник общей боли, Молю, спасите Вы меня, Избавьте от тяжелой доли. Сплошная череда из дней, Хочу от Вас я откреститься, Я Ваш заложник новых дней, Вы не даете мне забыться.

Жила была держава, Блистала ее слава, Во главе державы царь, Держал богатЮщий ларь, Палаты златом писаны, Красой неземною расписаны, Был тот царь...

Призрачный мир протяженностью в миг, Я в нем младенец, меняющий лик, Радости, горе и просто мечты Ждут, поджидают меня на пути. В ней я мечтатель иль просто делец, В жизни смешной я порою гордец, То я паяц на гребнях судьбы, То просто заложник наивной души. Играй, веселись острословный паяц, Дергай за нити души, не скупясь, Ты не пасуй перед жизни горой, О мой уставший, порою, герой. Миг поглотит и гордыню и честь, В пыль перемелет фальшивую лесть, Вновь я младенцем к вратам бытия... В пьесе моей моего жития.