Я хочу позабыть тебя, милый. Не получается… Образ, ставший случайно любимым, назад возвращается… Новогодние поцелуи, как снежинки, растаяли быстро, Но оставили след свой неизгладимый, запутали мысли… Ты прости меня, что продолжаю любить тебя тайно, Ведь случайное в этой жизни совсем не случайно. Перебежками за горизонты сознание рвется… Что же делать с собою, любимый мой, мне остается? Засыпая, гоню от себя в сон ворвавшийся призрак, Но ко мне ты приходишь опять, задушевный каприз мой… Уходи! Уходи. Уходи… или все же останься Не снежинкою на губах, а бескрайним пространством Запустившим меня далеко за откровение… Не останешься ты… в моей жизни ты - только мгновенье… 16.03.2018г

Она молча стояла у окна и умилялась огромным хлопьям снега, первого снега в этом году. С каждой минутой гасли огни в окнах дома напротив. В ее окне света давно уже не было и лишь маленький красный огонек от сигареты предательски отражался в оконном стекле. Также ярко в темноте горели зеленым огнем глаза любимого кота, изучавшего в тот момент движения и мысли хозяйки. «Нам и вдвоем хорошо!» -подумала она, теребя кота за ухом. – «Нам никто не нужен!» «Мур-мур-муурррр!» - подтверждал ее мысли кот. Одиночество она полюбила давно, сама не помня когда. Она упивалась своей независимостью от отношений с другим человеком, мужчиной. Нет. Она не была снежной королевой, но и не искала спутника жизни. Ей сейчас и всегда не хватало своего второго «я», родственной души, отражения в зеркале. Внутренний голос переплетался с мыслями, спорил, доказывал, убеждал, готов был вырваться наружу, терпел фиаско и снова возникал в висках, ведя спор с разумом.

Тапер был доволен собою безмерно: Играл не впервые, держался отменно, И пьяный народец в разгаре гулянья Не делал фальшивкам его замечанья, Напротив, мотивчик заказывал новый - Тапер все играл - а что в том такого, Ведь главное фрак, освещение сцены, Подкинут на чай, не попросят замены, За лето накопится N-ная сумма И можно до дома, додумывать думу Чем дальше кормиться, и как без печали Потратить ее и купить что вначале: Новенький фрак или пачку печенья? Отсюда и фальшь в его исполненье....

Улыбка ли, ухмылка ли Застыла в зеркалах старинных Их современниц, столь невинных, Переродившихся во мне. Их реверансы, перья, шляпы, Взмах веера, перчатка на пол, Пощечины и поцелуи, Как отпечаток в глубине… Косынки красные, наганы, Бинты, кресты, винтовки, раны, Чернильницы, шинель, сукно – Мелькают как в немом кино. МалАя девочка с бантами, Стесняясь, жмется ближе к маме, Держа за лапу медвежонка… «О, зеркала, где та девчонка?» И вот, седины поправляя, В них смотрит дама пожилая. Всплывают прошлые мгновенья… «Вы, зеркала, ее прощенье…» (не закончено)

Два брата кровные – Христос и дьявол. Один был послан к нам, другой же изгнан. Один для пробуждения смирения, Другой для розжига вражды средь смертных. Два кровных брата: с верой и безверьем, С любовью к ближним и безмерной страстью, Один нам нес надежду - избавленье, другой, ему в насмешку, дар – несчастья. Отец небесных их столкнул в надежде, Чтобы поставить точку в вечном споре: Чтоб от познанья жизни праздной, грешной Весь люд молил его о лучшей доле. Вот так бредут два странника по свету, Трактуя божьи заповеди каждый. Ты сам решишь, чьим следовать советам. А на пути ты встретишь их однажды…

Хочу сбежать сегодня невзначай, Свернуть от всех налево иль направо, Оставить остывать в бокале чай… Не застилать постель… не слышать: «Браво!» Обычным утром разбежаться врозь, Чтоб не встречаться больше в жизни этой. Но что-то не пускает, жжет насквозь Ведь самолюбие сейчас задето. Наговорить друг другу глупых слов, Чтоб побольней ударить, сердце ранить, Попрать мораль – основу всех основ, И от присутствия себя избавить.

Три поворота до осмысления. Три тихих вздоха до понимания. Брошенный взгляд собирает мгновения И загоняет их прочно в сознание. Шаг не вперед, не назад, а к доверию. Мысль дикой кошкою больно царапает. Пульс учащается. Гложут сомнения. Слезы из туч грозовых хлещут-падают. Визг тормозов. Остановка. След втоптанный. Робость в движениях. Вздох облегчения. Гонка окончена. Сзади обогнанный Мной. Но уже не имеет значения. Новая гонка. Вираж. Путник времени В вечной дороге, в поиске истины. Наши с тобою телодвижения Часто бывают просто бессмысленны.

Затерянный мир истрепанных грез Исчез, как мираж, пора уж смириться, Но память рисует картинки из роз, А с ними забытые милые лица. Я строила замки в зыбучих песках, Судьбы предсказаниям верила слепо, Искала ответы в любимых глазах. Теперь понимаю, как это нелепо. Живу по инерции, падаю вниз. Поступкам своим ищу оправдания. Свой путь пролетаю, под именем Жизнь, С мечтою, что сбудутся все же желанья.

Друзьям ушедшим посвящается. Все как раньше: землю накрыло Покрывалом зимы разбуженной. Все дороги назад в юность скрыло И завьюжило их, ох, завьюжило. Возраст вьюги не избежать тебе – Телефоны давно отключены - Не придут уже, не воротятся Все ушедшие, самые лучшие... А тюльпаны - подранки весенние, Принесенные к тихой обители, Нам напомнят о тех, кого встретили, полюбили, узнали, увидели....

Почитай мне, мама, перед сном. Почитай, как в детстве, небылицы. Сказочным повеет ветерком И волшебный принц во сне приснится… Только с фотки улыбнулась та, Что с годами стала всех милее. От морщинок карие глаза Показались капельку добрее. Как хочу прижать ее ладонь - Теплую натруженную руку. Кровь к щекам, приливом, как огонь. Признаю, что ты была мне другом. Набираю номер и звоню. Ночь. Полночь. Я знаю, ты ответишь. Длинные гудки. И я уж сплю. И во сне ты солнышком мне светишь.

«Самым тяжким грехом было и будет ВЫНУЖДЕННОЕ милосердие» У развращенных гламуром витрин Случайно увидел малую бродяжку. Ладошку тянула: "Подай, господин! Без мамки и папки, пойми, очень тяжко!" Рука потянулась достать портмоне, Отдать ей все деньги, тепло и заботу... Но только заметка газеты в руке Для тех, кто готов на любую работу. Да ветер в карманах... да слезы в глазах И сильная боль от обиды, где сердце. Но вижу надежду во взрослых глазах Малого ребенка, лишенного детства.

Запала клавиша на стареньком рояле, И фальшь прорезала ночную тишь… Слова на музыку мы наложить мечтали, Но клавиша запала – ты молчишь. Вот так всегда, наверно, происходит Лишь стоит выпасть части наугад Как больно режет душу фальшь мелодий, Обрывки фраз произнесенных невпопад. Хотя ты мог мелодию исправить, Закинув гордо прядь волос к затылку, От «до» до «си» немножечко слукавить И о любви пропеть довольно пылко. Как в музыке, мы в жизни бесконечно Обманам разным ищем оправдание И раненой душе несем страдание… Но клавиша запала – фальшь навечно.

Я сегодня читаю Цветаеву: Про янтарь, про фонарь, про друзей. Одиночеством упиваюсь я, Отдыхая от вольных затей. Этим вечером свечи зажженные Бросят тени за бархат портьер И, взгрустну я одна, окрыленная: "Сороковник - еще не предел!" Пусть Марина тем питерским вечером Потушила наддверный фонарь, Разменяла полвека доверчиво И убрала любимый янтарь. Как она я устроюсь, укутавшись В теплый плед, на старой тахте. Отключу телефоны уснувшие, Не взорвавшие тишь в темноте. Благодарна погоде нелетной я За сугробы и гололед, За картинки мороза на окнах И за то, что никто не придет. Отдохну до утра безмятежная, А на завтра ворвусь снова в мир! Пусть сегодня к годам я небрежная: В свои сорок устрою-ка пир....

Любовь? Небес ли кара или благодать? На сей вопрос ответа не услышать. Об этом можно долго размышлять И не понять того послания свыше. Подарком Господа иль адовым огнем Любовь приходит в мир, бредет по свету? Бывает, что ее не узнаем - Нам не известны все ее приметы. Она везде: в бутонах первых роз, В разрывах громыхающего неба, В глотке воды, в подушке полной слез, И в крошках всех черствеющего хлеба. Она в смятениях наших, в страшных снах, Пророчащих потери и разлуки, Она в стихах, она в простых словах, Произнесенных нежно и без муки. Так что ж, любовь – знамение или грех? Какой же мы должны ее принять? Наверное, любой – да, как у всех. В чем суть ее - не стоит размышлять.

Как разобраться в подлинности чувств Своих, чужих, забытых, вновь возникших… Где искренность у слов, слетевших с уст И, птицей вольною, в сердца проникших? У слов своя особенность во всем: Они возвысить могут, уничтожить, Оставить в сердце холод жарким днем, А в лютый час огонь в душе умножить… Как разобраться в подлинности чувств?

Бывает так, блуждая во вселенной, Находишь что-то, кроме пыли звездной. И думаешь об этом так серьезно И забываешь, что все в мире тленно... А так хотелось с вечностью сродниться... Нет, нет, не для того, чтоб узнавали, А для того, чтоб млечности напиться И обрести в душе кусочек рая.

Бывают такие минуты, Когда, подобрав колени, Спасаясь от жизненной смуты, Ты образ находишь у тени, Мелькнувшей во мраке ночи На потолке беленом. Погреться у печки хочешь, Укрывшись пледом зеленым. И думаешь, образ точен, Почти что такой как раньше. И пишется стих многострочен На белых страницах без фальши. А иногда бывает, Включив старую магнитолу, Все мысли твои уплывают Снова к родному дому: Где тот потолок беленый, Где печка, где адрес детства. И понимаешь, что тени - Лишь часть твоего наследства.

Возьму-ка билет в одном направлении, В обратный путь боюсь не успею... И полечу за своими стремлениями. Но, почему-то стою и робею. А может остаться - не тратить времени? Иль все-таки взять, и вперед, к мечтаниям, Сойти на первой попавшейся станции... Но касса закрылась - конец истязаниям.

Пейзаж надуманный и линий простота Случайный взгляд однажды покорили, У незнакомца чувства разбудили. А на рисунке только лишь гроза, Да солнца одинокий луч сквозь тучи, Да мокрый зонт и дерево у кручи. Но те глаза застряли навсегда На тех простых переплетениях линий.

Акварель разбуженного неба, Влажные весенние пейзажи Тоненькою нитью паутины Отразились в лужах не вальяжно, А спокойно как-то, даже робко, Но струну души они задели И, как-будто, в эту же минуту Присмирели лютые метели.