Снова возвращается колдунья, Мастерица песенок и снов. В колдовское время полнолунья Оживают души вечных слов. Бабочки лиловые летают, Разливают эльфы акварель, Безмятежно что-то напевает Пана серебристая свирель. Эльфы превращают звуки эти В сказочное кружево сетей. И смеются призрачные дети Над смешными играми людей.

Азийским пыльным солнцем опалённый, Тоскует воздух. Тихая зима В ворота города вступает торопливо, И незаметно проскользнув дождем, В тени деревьев прячется лениво. Жарой вечерней выжжены дома. От крыш ошпаренных отпрянул ветер душный, Вдали звучат однообразно, скучно Тягучие напевы муэдзина… Я вспоминаю, как осенним днем Вступала азиатским незнакомцем В холодные надменные туманы. Властители бессонниц и прозрений, - Их царственное сосредоточенье Внушало опасение и робость.