Осточертели хромые недели. Пряные лица душу раздели, Перепахали, перетоптали, В потных ладонях всю растаскали. Просится небо камнем на землю - Бросить и мне бы голову в петлю. Ноги - к обрыву. Сердце – на дыбу. Может, воскресну, пока не остыну... Октябрь 1999г.

Я хотел бы для Вас стать беспечной весной, Той весной, что врачует нам души. Я б хотел, вместе с мутной апрельской водой, Превратиться в обычные лужи. Чтобы Вы, майским утром по ним пробежав, Своим смехом казнили печали. Чтобы Ваша улыбка зажглась в небесах Стаей птиц, не успевших растаять. Я ласкал бы Ваш взгляд взглядом дикого льда, Обреченного солнцем на гибель. Я бы шумным прибоем укрыл берега Ваших снов, Ваших детских открытий. Я хотел бы стать летом нежданным для Вас, - Тем, что дарит нам вечную жажду, Жажду чьей-то любви, чьих-то песен и фраз, Чьих-то глаз, промелькнувших однажды. Я б хотел стать пустыней среди городов, Чтобы в ней только Вы отыскали Одинокий родник, что не видел ни кто, И ни кто не испил той печали. Чтобы Вы, прикоснувшись устами к нему, Вдруг, узнали, что где-то есть Чудо, Неподвластное даже ему самому - Ручей

Радуйся. ХОЛОДНО... Радуйся. ХОЛОДНО МНЕ... Смейся ж Равви! Улыбнись им в ответ, Ослепи их улыбкой безумного Бога, - Пусть последним, что смогут увидеть они Будет Радость! РАДОСТЬ... ВЕТЕР... БОЛЬ... ПЫЛЬ... УВЯДШЕЕ СОЛНЦЕ... ХОЛОДНО МНЕ. ЭЛЛОХИ! ЭЛЛОХИ! ЛАММА САВАКХВАНИ?! Слышишь? ВОДЫ... Скрежет зубовный. Звон колокольный. Видишь? ОТЧЕ, В РУКИ ТВОИ... Танец огня в каплях дождя. Ах, да!

Мы кричим о Любви, только вот не умеем любить. Мы о Вере поем, только вот не нашли в себе Бога. Груз нелепых побед да слепые, что ждут впереди, - Только это и есть, только это осталось в дорогу. Ненасытный порок, словно хищник уставший от сна, Душу рвет на куски, кровью давится, но не сдается. А за правым плечем – лишь бездонная вязкая тьма. И из тьмы этой – смех, то наш ангел-хранитель смеется... Боже, где же Твой Суд? Где ж Твой Рай? Где ж Твои Небеса? И в каком же Аду нам придется найти Твое Счастье?.. Так яви же Свой Лик – хоть на миг, хоть на время дождя. Мы устали от слов. Мы устали от немощной власти. На обломках святынь мы стоим по колено в пыли. Мы пытаемся ждать...

По заснеженной дороге, Средь холодных мрачных скал, Тихо брел старик убогий И кого-то тщетно звал. Посиневшими губами Он шептал слова свои И озябшими руками Что-то прижимал к груди... Сединой укрыв морщины На уродливом лице, Шел старик, судьбой гонимый, По чужой ему земле. Кинув взгляд слепой на небо, Он искал, – не мог найти, То, что видел раньше где-то, То, что прижимал к груди... Но никто его не слышал. Но никто его не ждал. Вздох, как стон, последний вышел - Вдруг старик на снег упал. По щеке его скатилась Одинокая слеза. И на небо птица взвилась - Он успел ладонь разжать. 1993 год.

Зажги свечу, чтоб расступилась мгла. Пусть эта ночь не зажигает звезды. И ты поймешь, что был когда-то прав. Поймешь,- но будет слишком поздно…

Я увидел Печаль Совершенства В непорочном зачатии слов, В невозможности вспомнить блаженство Утонувших в забвении богов. Я узнал, как влюбляются звезды В устремленные к небу глаза, Как цветут непослушные розы На могиле слепого певца. Я листал пожелтевшие листья Никогда ненаписанных книг, И я слышал так ясно, так близко, Затерявшийся в Вечности крик... И я тоже кричал, задыхаясь, Покидая остывшую плоть - Я опять стал лишь частью Печали, Той Печали по имени Бог.