Не помнит история этих событий, пропавших бесследно во мраке веков, растаявших в мареве кровопролитий и реве надрывном фаланг и полков. Давно это было, когда Архимеду внезапно открылись земные законы, и греки, напившись вина за победу, богине Афине творили поклоны. Так вот, повстречал молодой афинянин девицу со статью, богине подобной и с грацией гибкой стремительной лани, в объятиях нежных туники свободной. Обычный горшечник с руками трудяги покоя лишился в немом восхищенье, пленился и выбросил белые флаги, скудея рассудком пред Зевса твореньем. Бедняга влюбился... Горшки разбивая, закрыл мастерскую. Из каменной глыбы горшечник ваял дорогое созданье, сквозь камень на свет проступали изгибы девичьего стана и бедер округлость и грудь под туникой слегка обнажалась. Любовь с осторожностью камня коснулась. Кифары звенели... чуть - чуть оставалось, чтоб образ любимой увидели люди, но где-то в ногах соскользнуло зубило и каменный идол (правдивыми будем), дал трещину, рухнул - страдальца убило. Легенда дошла в виде сплетен и слухов и в виде обломков дошло изваянье, а мне нашептала тихонько на ухо ночная Вселенная это преданье. Но это не все... Параллельно случилось, стопы направляя все той же дорогой, что целое племя индейцев влюбилось в огонь подарившего грозного бога. Сваяли тотем, трубкой Грома дымили, агавовой водки хлебнув, погалдели, кострами в беспамятстве долго чадили во имя любви и, уснув, угорели. Дымился тотем, в угольки превращаясь, луна равнодушно на трупы взирала... Не верите? Ладно, я снова покаюсь: черешня на ухо рассказ нашептала. Откуда узнала? Наверно, от ветра, ведь он же проныра, бездомный бродяга, немало излетано им километров, рассказы ложатся строкой на бумагу. История третья... Когда-то влюбился слуга ваш покорный, высоко забрался, но, крылья теряя, упал и разбился, а идол любви над душой насмехался. Имеющий ухо меня да услышит, имеющий око - пускай созерцает: любой, кто возвысит любовь до фетиша, от груды обломков ее погибает. Хотел заглянуть за Вселенной пределы, но космос беззвучен, к вопросам не внемлет: похожие на погребальные стелы тотемы по пояс закопаны в землю. Немало хранит на груди изваяний астрального мира широкое поле. Оставлена людям любовь в наказанье, а идол и жертва - извечные роли...