*** А.А. А знала ли, провидица моя, Руками белыми водя по черным книгам, Что тот же невский берег, что твой сон – Столь чуткий – охранял от шалой бури, Мне станет каменной суровой колыбелью? Что ровной поступью по набережной вниз Пройду легко, и в дом забытый твой, Где откровением, что «Бог все сохраняет», Явится старый герб, ворвусь незваной гостьей, Поспешно изучив немые коридоры? Что, ветхий тронув стул, за твой я сяду стол; На постаревшее в альбоме фото сына, Тобой рожденного, взгляну на краткий миг, Не в силах разделить твою немую горечь, Безмолвной тенью павшую на стены? И торопясь оставить полусклеп Прижизненный, закрою плотно двери, Спеша, по лестнице спустившись вниз, уйду, Весенним вечером вернувшись на просторы Холодных улиц Северной Столицы? …А знала ль раньше, светлая, что мне – С недосягаемой взглянув небесной дали - Крылатая – ты продиктуешь строки, Но, почерк свой шальной не разобрав, Я все слова твои опять сменю своими…