Кому как суждено прожить – того никто не знает, но нужно с верой жить в реинкарнацию души. Возьмём, к примеру, факт: в моей квартире проживает тибетский далай – лама – молодой самец-шиншилл. Ему квартира – монастырь, а клетка – это келья, аскет, монах-затворник, молчаливый гений он. Он философский ум обрёл, неся ярмо безделья, и признаёт лишь вегетарианский рацион. Нет, я могу быть и не прав… и в выводах не точен… и выглядеть глупее, чем ботинок из кирзы. Не лама, бог с ним, сей грызун, но так сосредоточен, как будто, ветвь свою ведёт от рода Лао-Цзы. Быть может тот, кто духом слаб, себе изрежет вены, мерцая в одиночестве унылою свечой. Но не таков шиншилл – он горд и знает себе цену, он мудр, познанием себя всецело поглощён. Я в этой жизни человек, но, говорят, бывает, мы прежних воплощений на себе несём клеймо. И потому влачу свой крест, как лошадь ломовая влачит повозки грузовой тяжёлое ярмо. Домой с работы волокусь: «Измучила, паскуда!», истрёпан социальными потоками ветров. А дома, вот те на, сидит мохнатый мини – Будда, вынашивая мысль о беспредельности миров. Глаза полуприкрыты, мозг не прошибёшь рентгеном, он - пуп Земли, он – царь и бог, вселенский монолит. Покуда я кручусь волчком – он созерцает стену, нетленный светоч разума, духовности реликт. Он чётко знает, что к чему и не вступает в споры, в себе, мол, разбирайтесь сами, я здесь ни при чём. Возможно, доказал бы теорему Пифагора, но тело грызуна носить до смерти обречён. И кто из нас, ответьте мне, хозяин положенья: я, человек, мотающий мне богом данный срок, в суетном мире иль скупой на резкие движенья беспечный и спокойный, рассудительный зверёк. Рациональное зерно, подумать, в самом деле, присутствует в теории, а вера – не вопрос: размер – не важен, бог – шутник и в столь нелепом теле как фрукт на ветке дозревает праведник – даос.