Яков Есепкин Палимпсесты Маскерады фей Второй фрагмент Маскерадная ночь аонид И царевен златых обольщает, Вновь чарует Эрата юнид, Вновь бессмертие им обещает. Мы и сами хмельны от шелков Темных фей и небесных купажей, И амфоры влекут ангелков, И тийады бегут экипажей. Что за маски на черных конях, Яко боги уже недыханны, И по лестницам в хвойных огнях К нам спешат карнавальные Ханны. Девятнадцатый фрагмент Любят дивы серебряный мрак, Бланманже и пирожные с вишней, Совиньон ли, холодный арак Нощно пьют и без емины лишней. Это мгла антикварная тлит Фей ваянья, се в черном вакханки, Снег их тонкие шелки мелит, Чудны сказки певцов колыханки. И виллисы бледны о цветках Бархатистых, юдиц обнимают, Кольца прячут на ломких руках И, танцуя, фарфоры сжимают. Тридцать второй фрагмент Марсий спит и кифары молчат, Славен бархатник хвои червонной, Эльфы темные фей заточат В круге свеч, лейся, огнь благовонный. Ах, старлетки о неге пиров, Девы юные, грации хоров, Мы бежим колдовских ли шаров И виллис, и собитых фарфоров. Мгла крюшонниц, десертные па Серебристых теней и винтажи Пировых – ночь яркая слепа, Но чудесны ея бельэтажи. Пятидесятый фрагмент Вновь фиады хористок поят И сверкают алмазные течи Меж фарфоров, и эльфы таят С алавастром хрустальные свечи. Лишь путрамента цветь излием В эти кубки и амфоры воев, Нас огнями чаруй, Вифлеем, Тусклой негою млечных сувоев. И начинут лилеи цвести О источенных ядом посудах, И тогда нам дадут превести Нить забвенья на битых сосудах. Тени Лувра Четвертый фрагмент Август, август последний каждит, Убирайте вино и хлебницы, Ах, за нами ль Беллона следит, Мимо славы летят колесницы. Не до сех колоннад и порфир, О звездах эльфы тянутся к чаше, Формалин ли, небесный эфир Мы пием, цвети чадной не зряше. Вновь начиние полно цикут, Нощь балует гиад опоенных, И по черной иглице влекут Нас юродицы в барвах тлеенных. Седьмой фрагмент Винодержные лозы темны, СКоль оне и легко нависают, Сколь русалок в обручье волны От сатиров похмельных спасают. Пьет Урарту июльскую цветь, Славу небу дарит Византея, Холмам дивным ея багроветь, Но искать их – пустая затея. И квадриги ночные летят За чарующим вечность Микелем, И юнеток еще обольстят Феи Лувра, совитые хмелем. Девятый фрагмент Плачут миррою ангелы тьмы, Равви кадиши тихо читает, Это, Господе, мы, это мы, Это нас небо с мглой сочетает. Хороводы порфирных теней Изо кубков пиют червопенных, Мы и воска свечного нежней В изголовье царевен успенных. Иль всенощных певцов исцелят Неб музыки – тогда превитые Кровью свечи каморность востлят, Тьму лия на столы золотые. Шестнадцатый фрагмент Черствый хлеб у Гекаты вкусней Сдобы Рима и трюфелей венских, Нас влекут хороводы теней И скульптур со дорожий вселенских. Ах, найти мы стремились давно Под венечья небесной лепнины, Лей, царица, златое вино, Будем славить фийад именины. Станем звездную млечность алкать, Всеиюльские вишни лелеять И еще их во мгле соискать, И в небесности черной алеять. Тридцать первый фрагмент Нет чудесней эдемских цветниц, Несть златее их цитрий и краше, Тще ль искать всебелых меловниц, Будем пить, в кубки ночь солияше. Туне истинно речь ли, молчать, Где отчитаны каддиши, царе, На устах наших рдеет печать, Мы пируем одне, Валтасаре. Но лишь грозные одники неб Увиют цветом ангельским стерни – И порфирный точащийся хлеб К ним взнесем, пламенея о терни.