Яков Есепкин Сангины мертвых царевен XI Се, валькирии нощно летят, Суе нас ангелки и спасали, Золотые ль плоды восхитят Барву тьмы, над какой нависали. Зри, влекут иудейских царей По лепнине венечий холодных, Полон сад гончаков и псарей, Юд кричащих и змей всеколодных. Во четверг ли, Господе, оне, Убелясь, на шелках пировают, И следят нас в томительном сне, И порфирные вишни срывают. XII Извели псалмопевцев святых, На пасхалах чернятся виньэты, Меж цветочниц и кущ золотых Их тлеют и тлеют силуэты. Хоть налейте успенным вина, Яств блюстителям хватит ли мела, Ночь была к фарисеям нежна, А Вифанию мглою одела. Мы, Господе, под каморной тьмой И не помним о ярких цветницах, И стенаем во цвети немой И со чермною миррой в зеницах. XIII Тлеют опер барочных шелка, Привкус млечности губы чарует, Неумолчная столь высока, Пировает Асия, пирует. Бальзамины виются, арма Юных граций преносится в ложи, Се молчит не Геката ль сама, С нею мы лишь аурностью схожи. Ныне ангели тихо рекут О бессмертии нам, во кармины Добавляя остуду цикут И свивая огнем бальзамины. XIV Исполать, исполать пировым, Неге свеч и кримозным цевницам, Се услада и юнам живым, И лелеющим тьму чаровницам. Именинные торты внесем, Украсят их тлеенные вишни, Хватит воска и млечности всем, Премучения наши излишни. И увидит Господе, как мы Вознесенны еще и порфирны, Как сочатся на мареве тьмы Золотыя виньетки из смирны. XV Ангелочки июль препоют, Битый мрамор падет на обсиды, И тогда воском нас увиют И цветами безрукие Иды. От исчадий сеих убежать Не могли, кто еще небесплотен, Соглядит -- нощно ангели жать Будут цветь всекаморных полотен. И следи, как юдольно горят Небодержные сени земные, Как над садом июльским парят Вишни в мирре и тьмы ледяные.