«На тумбочке рядом с кроватью часы и бутылка с водой. За ширмой сестричка в объятьях соседки – старухи больной, которой судно подставляет (какой для поэта сюжет! меня он чуть-чуть забавляет, – другого здесь попросту нет). Весь мир ограничен палатой, пока что одной на двоих. И жду здесь за что-то расплату, за чьи-то грехи, не свои! Вот это обидно, конечно. За что беспричинно страдать? Одна за другою конечность начнут у меня отмирать. А голову словно тисками зажали и давят вовсю. Нет силушки двигать руками. В живот кто-то всыпал овсюг. И прочее всё, между прочим, такое, о чём не сказать. И жадно глядят среди ночи холодные чьи-то глаза». 19.12.2000.