/ИЗ давней курсантской юности/ Ягод тёрна привкус тёрпкий, горьковатый сок полыни принесли в Сибирь с Волыни губы бесподобной Лорки. Их коснёшься – захмелеешь, поцелуешь – заколдован, волшебством как нашпигован, стать нормальным не умеешь: страсть такая разгорится – не способен к разуменью, и за Лоркой ходишь тенью. Боже, что это творится? Губы – пара тонких лезвий, умереть от них – блаженство. Из-за губ вот этих женских в самоволку дурень лезет по траншее под забором с нарисованной рябиной. И курсантскою судьбиной я доволен, как… запором. Красноярск, зима – 1953-54