Перейти к основному содержанию
Самое лучшее место на земле
Путешествие в прошлое, а особенно в детство, стало обычным для меня делом. Почему-то всё чаще в памяти всплывают картинки, в которых отец и мать, ещё молодые, красивые, беззаботные сёстры, и наш деревянный «финский» домик. Вот интересно, почему я дом помню урывками? Сначала в памяти вырисовывается строительство, какие-то фрагменты – стены и потолок, подбитые дранкой и ещё не оштукатуренные, лаги на полу, по которым мы все ходим, как канатоходцы над пропастью, бетонный погреб с железной сваренной из толстой арматуры лестницей. Затем провал в воспоминаниях, словно я никогда не видела, как шло строительство, как приезжали друзья с папиной и маминой работы для помощи в оштукатуривании, или подведения дома под крышу. Словно отец не стучал постоянно молотком, и мама не ходила в старой забрызганной извёсткой робе. Следующее моё воспоминание о доме яркое и красочное, так, словно дом вырос из земли сам по себе. Вот было пустое место, и раз – стоит маленький деревянный аккуратненький, выкрашенный в зелёный цвет домик. Помню, меня привезли с дачи, от дедушки с бабушкой, мы стоим на крыльце, отец открывает дверь и приглашает войти в дом. Проводит по всем комнатам, и говорит: «Это веранда, это кухня, это зала, это наша с мамой комната, а вот это… это ваша с Олей». Удивительным образом не припоминаю, как выглядели все остальные комнаты, это я уже позже их рассмотрела, и могу описать их внешний вид во все перевоплощения. Открылась дверь и я увидела шторы, мама их разводит руками и перед моими глазами открывается комната солнечного цвета, у окна квадратный фанерный самодельный стол с резными ножками, словно балясины на старинном балконе. Стол покрыт скатертью салатного цвета в крупные белые цветы, в правом углу стоит самодельная этажерка, хорошо знакомая ещё по жизни во времянке, а по сторонам – две деревянные односпальные кровати с толстыми пружинными матрасами для нас с сестрой. Настоящее богатство. В этой комнате всегда себя чувствовала замечательно. Даже когда у меня было что-то не так, я в ней укрывалась от всего мира. Там читала запоем Бальзака, Драйзера, Дюма, Беляева и Джека Лондона, там записывала в толстую тетрадь полюбившиеся стихи, выплакивала свои девичьи горести в подушку, там прятала письма от парня, а после их читала и перечитывала, там писала на них ответы. В ней всегда свежо и уютно, и никогда не бывало душно, даже если на улице очень и очень жаркое лето. Прямо под окном росла яблоня – Снежный кальвиль. Я становилась на стол, вылезала до половины в большую квадратную форточку, дотягивалась рукой до ветки, подтягивала поближе, и рвала недозрелые сочные яблоки. Яблоки поедала сразу, обтерев их о халат, они хрустели, сок брызгал во все стороны. Мама ворчала, что яблоки немытые, что огрызки выбрасываю т уда же, в форточку, и отправляла убирать под окном. Я убирала, и снова вылезала в форточку, рвала и ела сочные немытые яблоки и бросала в форточку огрызки. Вкуснее яблок не ела больше никогда. Жёлтый цвет так и прописался в нашей с Олей комнате. Мама регулярно перебеливала комнату, но она оставалась жёлтой, менялись оттенки и цвет филёнки, а позже и рисунки, которые она делала при помощи картонного шаблона и поролоновой губки - два тюльпана с поникшими головками красного и жёлто-горячего цвета на зелёном стебельке с длинным широким листом, в другой раз это были маленькие зелёные кленовые листочки. Вокруг дома рос сад посаженный руками родителей - несколько яблонь, вишни, райская яблоня, две груши – Дуля и Бера, слива, и груша Лимонка, высаженная в честь моего рождения. Мама, страстная любительница цветов, выращивала от изысканных роз, до простых бархатцев. Росли кусты жасмина и сирени, и, конечно, калина. Во дворе всегда чисто и уютно, и так спокойно на сердце. На троицу мы с мамой и сёстрами шли в рощицу, ломали ветки клёна и ивы, рвали траву – полынь, чернобыльник и украшали калитку и забор. В доме посыпали травой полы, засовывали ветки между карнизами и потолком. Дом наполнялся запахом сена и свежести. В такие дни спалось лучше обычного. Подолгу не убирали высохшие ветки и жухлую траву, потом устраивали уборку. Отчаянно трусили половики, которые связала крючком из длинных лоскутков бабушка, стелили половики на вымытый ещё сырой пол, чтобы они прилипли и не скользили. Летним утром я любила выскочить босиком, пройтись по росяной траве, полюбоваться на цветы, украшенные хрустальными росинками. Отец ворчал, чтобы не ходила босая по холодной земле, чтобы береглась и не застудилась. После дождя разувались и бегали по огромной тёплой луже напротив двора, множество раз накалывали ноги, но это нас не останавливало, стоило пройти дождю, и мы снова босые и счастливые бегаем по прозрачной воде, разбрызгивая её во все стороны. Да, вода была прозрачная, до тех пор, конечно, пока мы не начинали по ней носиться. Прошло много лет, а я возвращаюсь в родительский дом, мысленно брожу по нему, отдаюсь воспоминаниям. Летом приезжаю в отпуск, захожу в свою комнату и стараюсь остаться в ней одна, а ещё лучше, если в доме никого нет. Слушаю тишину старого доброго друга – «мой дом, моя крепость». Почему-то в этой комнате всё легко и просто, отступают боль и обида, проблемы кажутся смешными и легкоразрешимыми. Многое видела эта комната, в ней я росла, из неё уезжала в другую, взрослую жизнь, в неё принесла свою дочь из роддома. Дом слышал смех и слёзы всех детей внуков, и правнуков, все они неизменно возвращаются в него, как и я. Сейчас в доме живёт младшая сестра с семьёй, но эти стены для нас всех словно намоленые, как стены в церкви. Всех дом встречает и принимает, и детей, и внуков, и мужей дочек и внучек, и даже правнуков. Странно, сказала о доме, как о живом существе, как это, у дома дети, внуки, правнуки? Родителей уже нет в живых, а дом отожествляется с ними, их добротой и гостеприимством, их служением семье. Оба мои зятя, и муж племянницы любят бывать в этом доме, зимой строят планы на отпуск, и в этих планах неизменным пунктом бывает поездка в дом моего детства. Теперь стены не выбеливают извёсткой с колером, давным-давно извёстку смыли, и оклеили современными обоями. В моей комнате сейчас обитает младшая племянница. Вот интересно, что она чувствует, стала ли она для неё тем, чем всегда была для меня – самым дорогим местом на земле. Дом! Скоро лето, жди меня, я непременно приеду, с дочками, зятьями и внуками.
Спасибо, Лесенька! Читал твое, а перед глазами всплывали картины детства и, конечно же, родительский дом...
Чем больше нам лет, тем он роднее и желаннее.
Боже мой, Лесенька... Даже не представляешь, какую волну воспоминаний ты вызвала... Вспомнились даже бабушкины половики и сшитые её руками лоскутные одеяла... В детстве любил рассматривать, теребить, гладить эти пёстрые, яркие, праздничные лоскутики... Спасибо, Лесенька!!! С Теплом, Андрей.
Ураааааааааа! Получилось! :wave1: :tongue2:
Леся, огромное СПАСИБО Вам за очерк. Вспомнилось своё. Потеплело на душе. С теплом, Мари
Светлых Вам воспоминаний.
Ну вот, расплакалась... Сентиментальная какая-то я стала в последнее время... Ты хоть попасть в дом своего детства можешь, а нашего (бабушкиного) дома уже нет...Лет 10 назад ездила в те места, так у меня чуть сердечный приступ не случился: леса, в котором я знала каждую сосенку, больше нет тоже, его вырубили на многие километры и продали за границу, словно Мамай прошел по местам моего детства... Спасибо, Лесечка. тебе все равно. То, что было, наперекор всему, осталось в моей памяти. С добром, Ольга
Это, Оля, светлые слёзы! Память, это корни человека. Часто хочется забыть прошлое, а случается у человека амнезия, и он не может нормально жить.
Леся,у человека должно быть место,куда всегда он хочет вернуться.Спасибо за удивительный рассказ.Всех Благ всему семейству:))
Ой, Таня, спасибо огромное. Я уже предвкушаю эту поездку.
Чистое,трогательно-нежное воспоминание о детстве погрузило в сентиментальность.Вспомнил о своём покинутом и забытом доме,о гнёздах ласточек под карнизом их было 42.Спасибо.
Спасибо, Василий, за сопереживание! Приятных воспоминаний!
Леся! Растрогала до слёз!Буд-то сама в детство окунулась... С любовью,твоя Муха
:cry3: :rosebul: :rosebul: :rosebul: