Друг Глава первая. Взаимосвязь комаров и изуродованых пациентов. Я сидел как обычно на третьем столике, в первом ряду по отношению к сцене, положив руки на стол и обняв тяжелую усталую голову. Комары так и норовили ужалить меня в нос или губу. Я отгонял их поморщиванием. Надоедливых насекомых тянуло к тем частям тела, которые остались во мне от человека. Эх.. Как только начинаю свой монолог о мошках, вспоминаеться та авиокатастрофа, в которой я лишился всего, особенно дорогой потерей, конечно, была кожа. Лишь мои познания в медицине не дали мне погибнуть холодной зимой. Боже, боже.. Я каждый раз вспоминаю лица тех больных, кашляющих женщин в тёмных палатах, когда я приходил к ним в их снах… И… Но мне же была нужна кожа! Теперь, наверное, они каждую секунду помышляют о мести. Глава вторая.

Глава первая : Снегопад. Я (далее «я» , но только если не в начале предложения.) В канун Нового Года перевозил постаревших зарубежных туристов, из национального парка в какой-то приозёрный отель, в котором я никогда не был, а что бы подобраться, воспользовался картой. Сбив стало быть белку… (Дюжину белок! Или одну, но размером с оленя. Может то и был олень) , я завопил, резко вырулил, впилился в сосну, и отправил прицеп — трейлер в топь с крутого холма высотой метров в триста, а сам, остался сидеть нетронутый в обломке кабины, рефлекторно сжимая руль, который уже ничего не контролировал. Эвакуироваться не поспешил. Всё что могло взорвать разбитый мой автомобиль, скатилось с холма. — Боже праведный! Что с теми несчастными людьми!? — Я закрыл глаза и начал натирать виски указательными пальцами. Вскоре из уха вылетел шарик. За ним другой. Третий был намного больше, и показывал моему мозгу картинку в реальном времени.

Я широко зевнул и вытолкнул себя из мира снов. Мне снилось что-то хорошее, я даже не хотел просыпатся, желая растянуть удовольствие. Глаза и голова очень сильно болели, но я сел на диване, спустив ноги на пол. Снова зевнул. - Мм… Фигово… — пробормотал я и не без помощи рук встал. Обул тапки и пошёл на кухню. Там сидел отец. Я даже испугался. А потом спросил: — Как ты тут оказался? - Приехал… — ответил он, даже не обернувшись. "Хм… Так давно не видел меня и даже не посмотрел в глаза…" — подумал я и пошёл умываться. Однако! Обычно на этом месте висит зеркало, а сейчас кусочек папируса с нарисованным черепом. Я согнулся над раковиной, показав папирусу макушку, и, зачерпнув руками воду из-под крана, выплеснул её себе в лицо. Отец курил. Я понял это по тому, как запершило у меня в горле. Астма давала себ знать. Идти на кухню, особенно без ингалятора, было опасно, и я вернулся в свою спальню. Обычная прямоугольная комната.

Родился я на спине огромного ската и с молоком невидимой матери впитал страх перед высотой, прижимаясь к его тёплому мясистому телу и широкой спине. Боялся оторвать лицо от мягкой кожи добродушного животного. Мы летели по небу, через многократно повторяющиеся плотские арки, свисающие с высоты, летели над мудрыми лесами, в которых ещё теплилась белковая жизнь. Остальное было просто осколками бога, которые ещё копошились, позволяя талантливым вообразить свою разумную жизнь, подчинить себе, всё же теряя телесное тепло. Огромные горы мяса… Лоскуты кожи, плавающие на поверхности семи морей и трёх океанов. Огромное око, зависшее на ниточке сухожилия где-то слева очень-очень высоко. Бог, который пал, правил когда-то бытием — теперь этого бога не было.

По улицам Старой Риги шла странная процессия: просто-напросто полуголые мужчины и женщины с факелами вели через весь город громаднейшего слона. Не люди ведут слона, а слон ведёт людей. Мудрый и немного грустный взгляд. Животное вышагивало ровно и спокойно, но ощущение души его, передающееся в глазах, было ассиметрично состоянию тела, и без того смиренного. Казалось, слон не знал своих ног, а, может, даже и вовсе не имел их. В сумерках и тенях старого города казалось, что это четыре силача, одетые в серые картофельные мешки, несут блаженное, до обаяния безобразное тело. К спине животного кожаными ремнями была прикреплена громадная плетёная корзина с разноцветными яблоками. Яблоки — солнца. Солнце — помидор. И процессия медленно вышагивала навстречу главному плоду. Необычно красному в этот вечер солнцу. Глаза слона затуманились прозрачной плёнкой. Но что-то мешало Блаженному заплакать. Слон — Лидер. Люди — Скот.

Надо было проверить эту штуку. - «Сегодня на редкость красивый, тёплый вечер. Солнце скрылось, но чувствуется, что оно вошло в землю, и греет подошвы, до следующего дня, следующего подьема. – Фьюририририть… - Сегодня на редкость красивый, тёплый вечер. Солнце скрылось, но чувствуется, что оно вошло в землю, и греет подошвы, до следующего дня, следующего подьема – Клак!!» – Диктофон работал нормально, а картина вечера, которую я описал соответствуя тому, что увидел за окном, почувствовал по дороге в дом, воспроизвелась достойно магнитной ленты. С самого детства, меня преследовала невыносимая порой эйфория, перед приходом гостей. Подобно собачонке, я прыгал перед высоким подоконником, стараясь разглядеть среди прохожих, долгожданного гостя, или гостью. Сейчас, молодой джентельмен Сарри Саркиссон, волей контролировавший все эмоции, срубая их на корню, нервно оправился перед зеркалом и начал прохаживатся по подготовленой к встрече гостинной. Было видно что он (то-бишь Я) нервничал.

Часть первая : Детские страхи. Странное дело. Первая ночь которую я провел один, в квартире, пришлась на мой пятнадцатый год проживания в этом мире. Как сейчас помню – Мать сказала что останется у подруги, а я помнится чрезвычайно обрадовался. Сел за компьютер, и долбил-долбил свои рассказы до пяти утра. Рассказы у меня двух видов – С телом, и с душой. С телом – кошмарики разные, за которые меня прозвали Кингоманом, И с душой – описания личных страданий, и иногда чуждых чувств. За эту ветку своего «творчества» я и был окрещен «ненормальным» ну или там сумасшедшим.. чокнутым.. Так вот. Вторая ночь проведенная мной в одиночестве, состоялась через недели две после первой. И я скажу вам, она была не самой лучшей… Мать снова куда-то уехала, оставив меня одного. Порадовался. Включил новый боевик, прямо из проката – Последний Самурай.