Ветер - на всем пространстве ветер. Пепел костров испанских - пепел. Ближе, все ближе шаг в Вечность. Вижу потуг уйти тщетность. Боже! Храни меня дольше. Я же хочу узнать больше. Видеть, как сын растет - радость. слышать, как мир поет - сладость. Боже! Предотврати немощь. Дух мой ты укрепи и тело. Когда час пробьет строгий, пусть буду готов в дороге.

Зарифмуй мои чувства, разрисуй многоцветием мысли, Испеки каравай из души моей спелых колосьев, Чтоб я радугой яркой сверкала отныне и присно, Согревая теплом те сердца, что мне счастье приносят. Зачерпни родников моих щедрых в прИгоршни вешнюю воду, Загляни мне в глаза: там танцуют зеленые феи. Попытайся понять, что же я за явленье природы: Я сама не смогу, я себя разгадать не сумею. Ты вплети васильки в мои мягкие русые косы И согрей мне ладони горячим и нежным дыханьем; Упадут нам на плечи слезою закатные росы, Потеряет нас ночь на вечерней заре мирозданья.

Февраль. Шумят дожди и свищет ураганный ветер, Эх, братцы, что творится-то такое на планете? Землетрясенья, изверженья, наводненья – Видать, закончилось природное терпенье. Эх, право слово, жаль мне нас, ребята, Мы в катаклизмах этих сами виноваты, И что же на Земле еще должно случиться, Чтобы природу-мать сберечь нам научиться?..

Наверно, глупо, но храню, Всю переписку я свою. С тем, с кем когда-то не сложилось, И с теми, с кем давно дружила, Иных уж нет в судьбе моей, И оттого душе больней – А тут откроешь письмецо, И друга вспомнится лицо, Ночные наши посиделки, И попаданья в переделки, И приключенья давних дней Всплывают в памяти моей. А нынче пишем, господа, Из ниоткуда в никуда. Весь мир так быстро разучился Писать чернильной ручкой письма…

Салют, друзья, я рада встрече, У Вас там утро или вечер? У всех сейчас полно хлопот, Ведь скоро праздник – Новый год! Я посвящаю эти строки Влюбленным, грустным, одиноким, Удачливым, смешным и смелым, И бледненьким, и загорелым, Тем, кто на суше и на море, Тем, кто молчит, и тем, кто спорит, Кто здесь случайно оказался И навсегда потом остался, Тем, кто в гостях, и кто по делу, И опытным, и неумелым, Пусть будет всем нам хорошо - Тем, кто на этот сайт зашел!

Снег февральский на солнце искрится Бриллиантами ярких огней, И метель укрывает столицу Одеялом пушистых теней. Эх, махнуть бы в лесок, где в избушке Пляшет весело пламя в печи, На столе самовар и ватрушки, А в горшочке горячие щи. Растопить жарко баньку под вечер И напарившись c веником всласть, Выйти звезды считать на крылечко И о чем–то далеком мечтать.

Слова таят немыслимую силу, Подвластно им любое волшебство: Одних зароют в душную могилу, В других вдохнут надежды божество. Мы знаем с детства: золото в молчанье, А слово – серебро, оно металл иной, Но как, скажи, в безмолвном прозябанье Безрадостно влачить удел земной? Слова нужны мне, как вода и воздух, Как запах хлебной корки из печи, Поэтому прошу: даря мне с неба звезды, Пожалуйста, при этом не молчи!.. * * * Ведь женщине порою лишь два слова Достаточно шепнуть на ушко, и тогда Она к любому подвигу готова, И засияет ярче, чем звезда. Расправит гордо плечи, улыбнется, Походкой легкой павы поплывет, А главное – Душа вдруг распахнется, И счастье нежно лучиком сверкнет.

Отболело, ушло, растворилось, Не стучит острой болью в висок, В твоей жизни меня не случилось, Путь ко мне проложить ты не смог. Лет пятнадцать назад за мечтою Ты сбежал за далекий кордон, Жил с одною женой и с другою, Но не бились сердца в унисон. Оказалось, с любовью своею Ты ненужный назойливый груз, Трех детишечек клумба-аллея Не скрепила семейный союз. Ты высоко добрался по чину, Занимаешь внушительный пост, А по сути – несчастный мужчина, Топишь горе в стакане всерьез. Год назад меня встретив однажды, Ты сказал мне: поедем со мной, Я ошибся жестоко, и дважды Я не тех выбирал. Боже мой! Ты такая красивая стала - При тебе и дышать не могу, Бесприютно мотаться устал я, Помнишь ночь нашу летом, в стогу? Мы с тобой до зари целовались И смотрели на звездный парад, До утра все о чем-то шептались Наугад, невпопад.

Мне не работалось, и я пошел в курилку, С народом поболтать о том, о сем, И из окна увидел вдруг картинку: Влюбленные стояли под дождем. Она – блондинка в ярком сарафане, А он – высокий худенький брюнет, Красивые, как будто из рекламы, И было им от силы двадцать лет. Обняв ее за плечи осторожно, Смотрел он нежно в девичьи глаза, А девушка легко, насколь возможно, Рукою гладила по пышным волосам. И было в этом трепете такое, Что всколыхнуло душу всю мою, Потерянное в юности, родное - Представилось, что я внизу стою. И ты со мною - маленькая фея, Стоишь напротив с зонтиком смешным, В неопытных объятьях тихо млея, Смущенная порывом молодым... Встречу дальнюю быстрым аллюром Ветры севера прочь унесли - Как-то жаль, что в мою шевелюру Не запустишь ты пальцы свои.

Я тебя не видела сто лет И забыла, как звучит твой голос, Был тот мальчик или, может, нет, Что когда-то провожал из школы? Предо мною старенький альбом С фотками безоблачного детства: Я - с большим одолженным бантом, Ты - в рубашке в клетку, по соседству. А на этом снимке - класс шестой, И мальчишки ростом чуть пониже, Под линейку пионерский строй, Ветер флаг дружины чуть колышет. Красный галстук гордо на груди, Взор в коммунистические дали, Мы не знали, что там впереди, И какая скоро жизнь настанет. Растворился вечер выпускной, Раскрутились пышные прически, Ты ушел по осени к другой, Девушке безумно яркой, броской. Я страдала молча. Лишь дневник Ведал о моих недетских муках. Раненое сердце, первый стих, Юности любовная наука. Время лечит нас, как мудрый врач, И остались в прошлом те обиды, Было много лиц и разных стран - Потеряла я тебя из вида. Ах, как мы стремительно живем - Возле глаз морщинок паутинки... Пусть хранит мой бережно альбом Светлые наивные картинки.

И последние искорки разума Растворились в слиянии губ, В поцелуе, горячем и сладостном, Тонкой спичкой сгореть я могу. Смятый шелк рукавов тенью брошенной, Пленной дымкой - ложбинка груди, Завтра станем друг другу прохожими, А пока еще ночь впереди. И неслись, и летели мгновения... СлЕзы воск уронил на паркет - Соловья одинокого пение Приближало туманный рассвет. «Вот и все, - я подумала с горечью - Бал окончен, пора исчезать», Только вдруг Вы сказали: «Ах, солнышко! Как нам встретиться с Вами опять?»

* * * Ты со мной, моя подруга, Побеседуй в тишине, Грусть-тоска вошла без стука, Растравила душу мне... Говори со мной о многом - О безумном и смешном, Милом, близком и далеком, О чужом и о родном. Говори со мной о главном, Что есть жизнь, а что есть смерть, Как жить набело исправно, Не спешить, но все успеть. Как рождается то чувство, Под названием любовь, Что оно – беда, искусство, Или высший дар богов? Почему кому-то счастье - Дом, детишки и семья, А другим, как ни старайся, Лишь работа и друзья? Наша солнечная юность, Окрыленная мечтой, Зрелой жизнью обернулась, И не крикнешь ей: «Постой!» Отчего тревожно в сердце, Мыслей рой мешает спать, И под пледом не согреться, И печаль не отогнать? В чем есть наше назначенье, Предначертанный удел, Суть его во всетерпеньи - Бог терпел и нам велел? Или надобно бороться, Падать и опять вставать, Плакать, о шипы колоться, Но дорогу пробивать?.. Будет день, и будет пища. Может, сыщется ответ, И в душевном пепелище Загорится яркий свет

Всем мамам сыновей посвящается ... Жил да был пароходик. Он родился в скромной семье баржи и сухогруза, и окружающие диву давались – откуда это вдруг у простых и ничем не приметных родителей появился такой не похожий на них сын. Мама и папа не могли нарадоваться пароходику: статный, высокий, с большими палубами, сверкающими на солнце трубами, он стал для них самым главным на свете. Особенно гордилась своим чадом и всячески опекала его мама-баржа, а папа, знай себе, возил грузы и не вмешивался в их отношения, дескать, пусть тешится счастливая мать таким дитятей. Пароходик рос, учился уму-разуму, осваивал новые просторы. Наконец пришла пора выходить в самостоятельное большое плавание. Нелегко было оторваться от родительского крыла, но чужие дальние дали манили, кружили голову и звали в неизвестность. Пароходик уплыл. Маме-барже стало грустно и одиноко, она все печалилась: как там мой сыночек?

«У тебя в глазах слезинка» - Сын мне вечером сказал, «Да, сынок, это грустинка, Засыпай же, егоза!... Я спою тебе, родной мой, Песню про волшебный край, Там живут смешные гномы, И шумит листвою гай. Муравьишки строят домик, Гномы варят мармелад, Над цветками, невесомы, Пчелки весело жужжат. А стрекозки чистят крылья Серебристые свои, И поют о чем-то дальнем Голосистые ручьи. Прыгнем мы с тобой на тучку, В край тот вместе полетим...» «Мама, здесь с тобою лучше, Только больше не грусти!»