Моя муза – муха золотая. Надо мной она жужжит, летая. Навевает много мыслей муха, Много слов для сердца и для уха. Повелитель Мух! Пусть будет вечно Муха надо мной парить беспечно. Ей благодаря, обрел я силу И писать, и мыслить так красиво. Вдохновение мое и мука - На нос мне садящаяся муха… Жизнеутверждающую силу Муха на крылах своих носила. Музу истинную чтят не мазохисты, А приверженцы прекрасного и чистого. Затаив глас совести и чести, Музе-мухе я себя вручаю … Раболепствуя на жертвенниках лести, Мухи дар гордыне посвящаю

Я по лбу себя долбанул десять раз, Пять раз по щеке И пару раз в глаз. От этих ударов трещит голова… А муха жива…

Он, наверно, был еще не старый, Но такие долго не живут. Я его убил одним ударом. Сотворил над ним я страшный суд… Парк над речкой… куст… любовь «на шару»… Чары ночи… середина лета… Я его убил одним ударом… Господи!.. Прости меня за это!.. Мысль об этой ночи – мука… кара… Он ко мне, а я его: «хлобысь»!.. И прихлопнул с одного удара: «Раз!» - и прекратилась чья-то жизнь… Было их штук десять… без базара… Остальные сразу, кто куда, Когда первого я с первого удара… Для меня и десять – ерунда!.. А теперь вот каюсь в мемуарах, Кровью свою руку замарав… Я его убил одним ударом- Бедненького кроху-комара…

Оглашая зудом близь и дали, Cобирались мухи в злую стаю. Хоть они совсем не умирали, - Сообщили всем, что воскресают. Грозный и коварный, будто пламя, Серый рой гудит и шевелится, И кошмарными, больными снами Расползается по голубым страницам. И опять загажено и мерзко, Но вольготно им в зловонной слизи. Собирались в стаю, и по-зверски, Оглушали мухи дали... близи…

Ёжатся зябко от песен дождливых, Кутаясь в демисезонную ветошь, Строятся строчки для дальних походов Через морозность и льдивость традиций. Шепчут отчётливо "да пошли вы". И безотчёно вздыхая "да где уж". Сквозь непогоду, не има броду, Как говорится - от чистой страницы. Сыплются капли и густо, и часто - Плакали ранше и нынче не в тягость - Под монотонные ситные всхлипы Ветры тромбонят то выше, то ниже. А под стопою шуршат безучастно Листья, ещё не познавшие влагость - Благость, которою листья смогли бы Склеить страницы будущих книжек. Из монотемени и многотомия Осень уходит в грядущие песни Тонкими струйками, но аки посуху, Без фараона, египетсой страсти. Гимном нетленным встречай, Anno Domini, Вестников, пытанных мраком неместным, Тропы прошедших с ведрусовым посохом... Здрасте...

"Papillon de nuit frémit en toile d'araignée" (Eugène Adavil. France. Rouen. XVв.) МОТЫЛЁК В ПАУТИНЕ Скрывает небо потолок, Но звёзды вижу даже в яме. Напевность есть и точный слог И в гимнах, и в эпиталаме. Молиться можно и не в храме - Тому мои стихи залог. За иллюзорными мирами. Дрожит в тенётах мотылёк. Чадит тщедушный фитилёк. Сплелись лучи в витражной раме. Пищуха, облетев силок, Поёт псалмы прекрасной даме. Вчера купался в фимиаме, Сегодня от позора слёг. Орлы витают над полями. Дрожит в тенётах мотылёк. И вечер пуст, и день поблёк, И ветер не колышет знамя, И стрелы растерял стрелок, И нет спасения в бальзаме. Лишь страсти тень перед глазами, В ней брезжит славный эпилог. Сны растворились в амальгаме. Дрожит в тенётах мотылёк. Принцесса, рядом тень и пламя, И рай от ада не далёк. Сверкая хрупкими крылами, Дрожит в тенётах мотылёк.

Il cherche l'ombre de la passion éternelle (Eugène Adavil. France. Rouen. XV в.) ОН ИЩЕТ В весенней, пряной, томной пене Запутался, но не затих Обрывок пылких песнопений, Рулады соловьиной штрих. В садах, у стен дворцов былых, В руинах прежних сновидений, В дурмане сумерек больных Он ищет вечной страсти тени. У Крёза песен нет без денег, Лишь немота в ларцах пустых. А пленник всё считает звенья Оков рассветов золотых. От нот понятных и простых До вздорных грёз переплетений Мечты гармонию постиг - Он ищет вечной страсти тени. На слабоосвещённой сцене Пассаж сей шаловлив и лих; Продажен, но не обесценен Сумбур симфоний колдовских. Идёт концерт не для двоих - Устав от бдений и радений, В чужих глазах, в сердцах других Он ищет вечной страсти тени. Принцесса сладких снов моих, Над кладбищем былых владений Витает слабым эхом стих - Он ищет вечной страсти тени

"L'ombre de la passion éternelle se trouve sur le parchemin" (Eugène Adavil. France. Rouen. XV в.) Венок фиалок на кресте. Змеёй струится в вечность Лета. Слагаю гимны красоте Я в ожидании рассвета. Ещё так много не воспето, Ещё не побывал везде. Лежит предчувствием завета Тень вечной страсти на листе. Отдамся призрачной мечте, Пока не наложили вето. В дворцах роскошных, но в тщете Брожу с душой анахорета. Так от запрета до запрета, То благостно, то в суете... Моим дыханием согрета Тень вечной страсти на листе. К холодной обращусь звезде, Что заблудилась в небе где-то - Не слышится благих вестей, Лишь ночь да пошлые куплеты. Яд полумрачный полусвета Несёт комета на хвосте. Терзает огненная мета - Тень вечной страсти на листе. Принцесса, в сладких снах поэта Слова сплетаются не те. И вновь осталась без ответа Тень вечной страсти на листе.

Хоть этот праздник выдумали немцы, Но от него нам никуда не деться. И с детства ежегодно в этот день Мы дружно сочиняем дребедень… Не дребедень - признанье в добрых чувствах. О них поём вам весело, и грустно… И радостно-помпезно, и азартно Мы отмечаем День Восьмое марта. Традиционно, как всегда, и в этот раз Мы выпиваем рюмочку за вас:)))) С ПРАЗДНИКОМ!!!

Мимозой пахнет и салатами, Кошачий хор поет азартно… Не донести домой зарплату!.. Весенний день!.. Восьмое марта!.. На поле праздничных базаров Тюльпаны пали, как солдаты. И в целлулоидную тару Уложены, немного смятые. И эти братские букетики, Прижав к груди под теплой курткой, Мужчины взрослые, как дети Несут, спешат, волнуясь жутко. Скупив духи, конфеты, цацки, Шампанское и вина прочие, Со всем почтением и лаской Целуют очно и по почте Любимых, жен, сестер и бабушек, Мам, внучек, тещ, соседок, дочек, Коллег, знакомых, юных лапушек, Неюных лапушек и прочих. И в этот день, как будто Пасха. Весна обрадована стартом.. Любовь царит вокруг и ласка! Прекрасный день!!! Восьмое марта!!! 1 | 2 | 3 > >>

Восьмое марта близко-близко. Международный женский день!!! Я Вас люблю, как кошка «Вискас», Как ягель северный олень, Как любит косточку собачка, Выздоровление больной, Как новый русский свою тачку, Как грудь ребеночек грудной. Пшеница так не любит поле, Косой японец свою мать… Я к Вам пишу - чего же боле? Что я могу еще сказать?

1. В эти летние дни под аккорды и струн перебор Мы из дальних краёв приезжаем в сосновый простор, Позабыв на три дня про дела, про бензиновый чад... И Высоцкого песни над бором всё громче звучат. пр. Съехалось друзей сюда немало. Привечает всех нас Бор Каялов, И Высоцкого стихи и песни Раздаются в этом славном месте. 2. Среди сосен задорная удаль, вселенская грусть. И летит, как призыв к небесам: "Я, конечно, вернусь"... У костров на поляне тебе подпевают друзья. Если верят и любят, и ждут - не вернуться нельзя. пр. Съехалось друзей сюда немало. Привечает всех нас Бор Каялов, И Высоцкого стихи и песни Раздаются в этом славном месте. 3. То январская стынь, то в июле сжигает жара. Мир торгует, воюет - такая настала пора. Но в разгар суеты, распродажи и злой кутерьмы Ты вернулся, Владимир Семёныч. Порука в том - мы. пр. Съехалось друзей сюда немало. Привечает всех нас Бор Каялов, И Высоцкого стихи и песни Раздаются в этом славном месте.

Было бы восемьдесят... и ещё - Да в восьмидесятом оборвался счёт. Вечности даты да года - ерунда. Теперь лишь - никогда да всегда. Теперь пар кучевой да перистый дым Сладеньких догм да приторных парадигм. Смиксируют СМИ желчь да мёд... Но голос звучит. И слово живёт. И хриплые строки прорвутся сквозь сроки. И вспомнит вся Русь - "Я, конечно, вернусь... " Заходите ко мне в гости на стихи, песни, видео https://ok.ru/livev/topic/67173391633159

Юбилей!.. Да что вы?!. А как же?.. Будет шоу. Клоуны, жонглёры, Звёздные актёры, Живой музей: Воспоминания друзей. Их теперь ого-го у него - Недавно нашли ещё одного... Потом посмертное награждение - Всё-таки, день рождения. Юбилей. Как ни как, дата. Надо же награждать когда-то. Надо же, так сказать, воздать. Ну и полное собрание издать... У могилки оркестр, митинг... Это же память!.. Поймите!.. Баннеры с портретами тут и там. Экскурсии по памятным местам... Это же к таланту уважение. Это же не поминки, а день рождения. Мальчики в лосинах. Девочки в трусиках. Чтобы красиво. Чтобы по-русски. Дю Солей... И банкет в завершение... Всё-таки, юбилей... День рождения.

Солнце лимоном сочится в салаты осенние. Утро туманит припухший небесный синяк. Самозабвенно и пьяно читает Есенина Полубомжового вида чердачный сквозняк. - Кто помочился на травку? И чьи это лужицы?.. - На горизонте бездомная машет хвостом... Зябко и зыбко - но кажется, набожно - тужится Рань бесшабашная в рыжем халате простом. Рваный подол задирает, любуется бёдрами - Сеть паутинную свил оголец не зазря - То-то кому-то отмерится полными вёдрами Терпко, задорно и вздорно в конце сентября. Щурятся томной истомой терновые яхонты, И невпопад от смущения птицы кричат. Будут пейзажи ещё непогожи и слякотны, Прелостей склизкости и загнивания чад. Ну, а пока только утро, да прелести рыжие, Кисленький привкус и шизофазический джаз. Ласки бестактные, рифмы наивно бесстыжие. Всё это рядышком. Всё это здесь и сейчас.

То ли семь, то ли восемь... Про девчонку стенает Осин там - за стенкою где-то под "гы-гы" и под звяканье вилок. Но виолами бредит в непогодной истоме подросток, и струят, и смыкаются выси - элегический Бродский осыпает во славу стихами... Эту блеклую осень прибавляй к своим сонмам, Иосиф - пусть болезная снится в кисее и виссоне с порфирой, и над миром несётся не курильщицы сдавленным кашлем и не свистом, не всхлипом фальшивым, а на ложе призывом возбуждённой жены Потифара. Скоро гнутые оси, скоро мёрзлые скрипы полозьев оскоромленный отрок зарифмует в промежность и нежность, откровения ради, для словца и надежды на чудо. А ловцы дрессированных ямбов, забубённых хореев потеряют надолго охоту. Сны в анналы заносит, носом шмыгает, амбициозен, абсолютно несносен, паутинки и капли считая, вопросительным знаком сухолистые истины косит, А соседи пируют со смаком - разбуянились гости... То ли семь, то ли восемь... И осень... И осень... И осень...

Штрих паутинный отменил Мажорный лад и трио лета. Асимметрию триолета Штрих паутины отменил. Течёт на лист печаль чернил. Стенает ассонанс куплета. Штрих паутинный отменил Мажора лад и трио лета. Течёт на лист печаль чернил Стихийной истиной поэтов, И паутиной триолетов Течёт на лист печаль чернил. Штрих паутин не очернил Ни отречений, ни обетов. Стекает лишь печаль чернил Стихийной истиной поэтов. Нам штрих осенний сохранил Живую тайну триолета Союз мелодий,рифм и света Штрих паутин не отменил. Иглой царапая винил, Дешёвый шлягер ноет где-то... Но штрих осенний сохранил Живую тайну триолета,

Отсчитывая мелочь, и шурша купюрами валюты октября, Гуляла наша ночь с купеческим размахом; То - подвывая слёзно фугам Баха, А то - прилюдно пошлости оря, Про бабье лето, что прошло, как сон, Про зиму, что уже вот-вот настанет, Про череду нелепых опозданий И связь времён... Ползёт по руслу старому вода, волнуя вяло илистое дно, Сплавляет склизкий сор в моря и океаны, Сочится в дом морзянкою из крана, А где-то превращается в вино. Вино и хлеб... И снова жизнь бурлит, Ликуя сокровенностью нагою, Под звёздами у влажного покоя Могильных плит... Иль чудится, иль впрямь пропел петух?.. Который раз?.. Запахло тмином вдруг... Нет. Это не петух - сирена неотложки... Кусты вокруг поправили одёжки - Порочный маскирует свой недуг Желтушный берег, и зарделся глод, Светлеет неба смятая газета; Всё вопиит:"Пришествие рассвета Уже грядёт"!..

Вчера вечером… где-то в восемь… Слышал я, как кричал кто-то весело: «Постирушки закончила осень, И бельишко проморозиться развесила!» Не поверил я: «Быть не может!.. Вон пойдите, вы со сплетнями сорочьими!» Утром выглянул в окно, -ну, и что же?.. Всё белеет вокруг ночными сорочками… А на дряхлом домишке напротив, Старой крыши скрывая ржавчину, Не могу утверждать, но вроде… Разместились трусики с кружавчиками… Дует ветер… резвятся дети… Да вороны галдят встревоженно… И прозрачное солнце светит Над осенним бельём свежемороженым

Объектив пожирает объедки осенние ... Птички клинья вбивают в кучевые и перистые, Отпевая уныло свое невезение- В возвращенье обратно скитальцам не верится… Полароид упрямо молнирует птицам: Дескать, будьте уверены, все еще будет. Но мгновеньям упавшим не возвратиться. Птицы сказкам не верят, ведь птицы – не люди. Пролистают альбомы уставшие руки, Полустертые надписи глаз прочитает, Зазвучат в небесах унылые звуки, Вспышка в сердце кольнет и навеки растает…